принятии долгосрочных решений. Эти решения, в конечном итоге, будут оплачивать из своего кармана налогоплательщики. Американская администрация причисляет к «оси зла» Иран, Ирак, Северную Корею, Ливию, Сирию, Кубу. Для России эти совершенно различные страны существуют самостоятельно и не объединены никакими общими признаками. Классификация стран вообще очень субъективное занятие. Например, что общего между такими странами, как Иран, Кения, Ирландия, США, Бельгия, Россия, Албания, Уганда? Согласно данным Государственного департамента США, на территории этих стран действовала «Аль-Каида». Однако можно ли сделать какие-то общие выводы относительно этих стран только на этом основании? Мне кажется, это было бы заблуждением. У России есть отношения с Ираном, Сирией, Ливией, Северной Кореей, Кубой. Это не является тайной от наших партнеров, в том числе от США. Наши отношения с этими странами ни в чем не противоречат нашим международным обязательствам, в том числе в рамках антитеррористической коалиции.

Например, Иран — важный региональный партнер России. Эта страна играет значительную роль в делах азиатского континента, в исламском мире. Наш опыт сотрудничества, в частности в Таджикистане и Афганистане, подтверждает, что это государство способно конструктивно участвовать в урегулировании конфликтных ситуаций. Мы поощряем более активное участие Ирана в международных делах с особым акцентом на борьбу с терроризмом, наркобизнесом, вопросы разоружения, нераспространения и экспортного контроля. Насколько мы понимаем, такой же позиции придерживается Евросоюз, который начал подготовку масштабного соглашения о торговле и сотрудничестве с Тегераном. Мы знаем, что в США вызывает определенное беспокойство наше сотрудничество в ядерной сфере — до такой степени, что наши научные учреждения постоянно подвергаются санкциям. Однако мы не считаем, что для подобных тревог есть повод. Ядерная программа Ирана находится в абсолютно зачаточном состоянии, и Тегеран готов проявлять максимум транспарентности в своей ядерной деятельности. В 2002 г. на сооружаемой при российском содействии АЭС в Бушере побывало рекордное число мониторинговых групп МАГАТЭ, Иран готов участвовать в программе повышения эффективности гарантий этой организации. Россия этому всячески способствует. Наши военные поставки ограничиваются вооружениями оборонительного характера.

Наш диалог с Северной Кореей способствует не только оздоровлению обстановки на полуострове и сближению Пхеньяна и Сеула, но и укреплению глобальной стабильности. При этом в Москве ясно дают понять северокорейскому руководству, что заявления относительно так называемого «права на обладание ядерным оружием» оказывают дестабилизирующее воздействие на ситуацию в дальневосточном регионе. Это может крайне негативно сказаться на межкорейском урегулировании и вызвать «цепную реакцию» военных усилий со стороны соседних государств. Пхеньяну не следует провоцировать подозрения и нарушать международные обязательства. Мы будем способствовать проведению многосторонних консультаций во избежание дальнейшей эскалации напряженности в регионе и за его пределами.

Таким образом, вопрос о выборе между выгодой от сотрудничества с теми или иными странами и партнерством с США для нас не стоит.

ЯДЕРНЫЙ КОНТРОЛЬ: Михаил Витальевич, каковы, на ваш взгляд, дальнейшие перспективы сотрудничества России и международного сотрудничества в рамках программы Совместного уменьшения угрозы? Каковы перспективы увеличения помощи России со стороны европейских государств?

МАРГЕЛОВ: Как известно, весной 2002 г. американцы заморозили финансирование по программе Совместного уменьшения угрозы. Позже президент США принял решение о размораживании финансирования. К сожалению, есть все основания полагать, что проблемы возникнут вновь, и довольно скоро, поскольку президентское раз